История института - История с XIX века до 1940 года

К началу XIX в. стало очевидно, что осваивать философию россиянам, не владеющим латынью и другими иностранными языками, трудно. Приглашаемые из-за рубежа преподаватели философии, в свою очередь не владевшие русским языком, не имели успеха у отечественных слушателей. Тогда-то и вспомнили о профессорах из сопредельных государств, получивших образование в Западной Европе, но владеющих русским языком. В Санкт-Петербург по рекомендации венгерского дипломата Ивана Семеновича Орлая (1770 — 1829) были приглашены “карпатороссы” М.А. Балугьянский, П.Д. Лодий и В.Г. Кукольник. В своих курсах, помимо общепринятых положений, профессора формулировали и собственные взгляды, позиции, высказывали новые идеи. Это право закреплялось за ними университетским положением, признававшим, что свобода мыслей способствует вообще знаниям, в философии же особенно.

Деканом философско-юридического факультета был в это время ординарный профессор Михаил Андреевич Балугьянский. Когда же в ноябре 1819 г. его избирают ректором университета, в должность декана факультета вступает Петр Дмитриевич Лодий. Он пробыл деканом с конца 1819 по 1825 г., занимая до 1821 г. кафедру философии. После нашумевшего университетского дела проф. А.П. Куницына, отставленного от кафедры естественного права, заведующим стал П.Д. Лодий. Кафедру философии занял его ученик - А.И. Галич.

“Философские науки, справедливо считавшиеся краеугольным камнем всякого высшего образования.., имели в университете этом двух представителей, принадлежащих к двум периодам образования: ординарного профессора Лодия и экстраординарного профессора Галича”,

- записано в документах Санкт-Петербургского университета.

С деятельностью Лодия и Галича связано появление в России собственных докторов и профессоров философии. Первыми докторами философии, защитившими эту ученую степень в стенах нашего университета, были:

1836 — Николай Устрялов,
1837 — Александр Никитенко,
1838 — Михаил Куторга и Виктор Порошин,
1839 — Александр Воскресенский и Иван Соколов,
1841 — Михаил Кастерский,
1842 — Карл Кеслер и Николай Железнов,
1846 — Федор Струве,
1866 — Михаил Владиславлев,
1867 — Михаил Троицкий и др.

Всем им мы обязаны дальнейшей перспективой прогрессирующего развития философии в России. Они создатели собственно российских школ как философии, логики, так и других дисциплин.

1821 г. оказался богат университетскими неурядицами с философами. В самом начале года было дело А.П.Куницына, а в августе началось инициированное только что назначенным попечителем Петербургского учебного округа Д.П.Руничем “дело о вольнодумствующих профессорах”, в котором А.И.Галич был одним из прямых обвиняемых, поэтому заведовал кафедрой он совсем недолго.

Делу этому чиновничество в лице Д.П.Рунича и директора университета Д.А.Кавелина (в то время в университете был ректор и директор одновременно) попыталось придать общественно-обличительный характер. За высказывания в пользу независимости философии от богословия, против превращения философии в “служанку богословия”, - а эти мысли пристрастные “смотрители” благонадежности находили и в студенческих конспектах, и в тетрадях самих преподавателей, - четверо профессоров университета предстали перед общественным судом на чрезвычайном собрании университета. Обвинения, в частности, были такие: не признают книг Ветхого завета, злоумышляют против Священного писания; происхождение верховной власти считают не от Бога, а от согласия людей, - короче, как считали обвинители, заслуживают осуждения за нелепые и дерзостные понятия о религии и отечественном правительстве. Профессорами этими были А.И.Галич, К.Ф.Герман, Э.Б.С.Раупах и адъюнкт А.И.Арсеньев. А.И.Галичу, в частности, вменялась в вину пропаганда шеллингианства и заражение слушателей вредными системами.

На собрании, которое проходило 3-го, 4-го и 7-го ноября 1821 г., из двадцати присутствующих профессоров только семь (по оценке современников, не самых достойных) поддержали обвинителей, основная же масса держалась достойно и выступила против, в их числе были и профессора П. Лодий и М. Балугьянский. Суд университетский, по признанию его организатора и обличителя вольнодумцев Д. Рунича, представлял безобразное подражание английским митингам, потому что длился долго и закончился ничем. Но “ничем” мог сказать только Д. Рунич, поскольку ему хотелось значительно большего.

Последствия этого дела сказались на всем университете в целом. М.А. Балугьянский в самом начале 1821 г. ушел в отставку. А.П. Куницына, А.И. Галича и других лишили права читать лекции, да и П. Лодия, не поддержавшего обвинителей, тоже лишили возможности преподавать философию (хотя и своеобразным способом, удалив его от заведования кафедрой философии), поскольку она как раз и считалась светским и духовным чиновничеством того времени одной из рассадниц вольномыслия в России.

Но больше всего последствия этого процесса сказались на судьбе Галича. Способный, деятельный, продуктивный, перспективный русский мыслитель, философ и логик, прирожденный преподаватель был лишен возможности заниматься своей работой и видеть плоды трудов своих. Для обеспечения жизни он вынужден был заниматься переводами, публиковал их в основном тоже ради заработка. Уступая просьбам молодых людей, вел, можно сказать, кружок любителей философии на дому (10 - 12 человек). Лишенный после полного увольнения из университета средств к существованию, только благодаря помощи своих учеников, он получил место начальника архива при провиантском департаменте, где вместо общества студентов или учеников, ему досталось общество, как сам Александр Иванович иронично выражался, “мышей и крыс, с которыми он должен вести войну ради казенных бумаг”. Неожиданная потеря главных трудов его жизни - рукописи “Философия истории человечества” и рукописи “Естественное право” (сгорели при пожаре его квартиры) - подкосила его жизненные силы. Он сдал, опустился. Умер от холеры в 1848 г.

Одиннадцать передовых, прогрессивно мыслящих профессоров университета были уволены или сами из солидарности с уволенными покинули университет. Учиненный Д.Руничем “разбор” привел к тому, что 29 из 59 студентов были исключены из университета. Лишенный передовых, прогрессивных, лучших профессоров (вакантные места которых занимали подобранные Д.Руничем, угодные ему, но порой случайные для дела люди, оставшиеся же вынуждены были ориентироваться и подражать худшим), и студентов, университет в итоге активности Д.Рунича остался и без помещений. Дело в том, что университет в это время отделили от Педагогического института, имевшего в здании 12 коллегий 4 корпуса (III — VI), и университет из-за нехватки помещений — вынужден был арендовать несколько частных домов в разных частях города: на 6-й линии Васильевского острова, у Калинкина моста, учебные аудитории располагались в не сохранившемся до нашего времени невзрачном угловом здании современных улиц Звенигородской и Правды (бывшая Кабинетская улица). По этой причине учебный процесс в университете не мог, особенно в период ледостава и ледохода (мостов в то время не было), нормально функционировать. Только в 1838 г. здание 12 коллегий после капитальной перестройки, соединившей все его корпуса новым главным коридором (до этого они имели разные входы), было передано университету. По этому поводу 25 марта 1838 г. (7 апреля по новому стилю) в университете был торжественный акт, на котором выступил ректор университета И.П. Шульгин.

В преподавании философии Галича сменил бездарный, по отзывам современников, но угодный Д.П. Руничу Я.В. Толмачев, похвалявщийся тем, что за последние 30 лет не прочитал ни одной новой книги. В 1831 г. новый попечитель Петербургского учебного округа К.М. Бороздин уволил его как малоспособного. Кафедру философии после А.И. Галича занял уволенный из Казанского университета проф. М. Пальмин, которого вскоре сделали и деканом (вместо П. Лодия) философско-юридического факультета. После него на кафедре философии мы видим ординарного профессора А.А. Фишера. По отзывам студентов и современников, он был хорошим преподавателем. Занимал кафедру он и до упразднения философии как дисциплины в 1850 г., и сразу по восстановлении кафедры в 1860 г.

Гонения на философию того периода, конечно же, определялись взглядами и пристрастиями чиновников. Надо отдать им должное, как светским, так и духовным: обе эти категории приложили немало усилий и написали немало обоснований необходимости оградить молодое поколение от тлетворных идей и учений. Никому из них даже и в голову не приходило, что разбуженное и развивающееся сознание не удовлетворится только навязываемым чтивом, оно стремится и будет всегда стремиться удовлетворить свою страсть к знаниям, к широкому и глубокому осмыслению мира, а если нет прямой и просторной дороги к этому, оно найдет окольные пути. Таким образом, главная особенность развития философии в России заключалась в том, что философия постоянно находилась под бдительным явным и тайным надзором государственной бюрократическо-чиновничьей системы. Вот кто нанес более всего вреда философии в России, вот кто столь существенно затормозил ее развитие и в нашем университете.

В 1835 г. в университете произошли структурные изменения: вместо трех факультетов - философско-юридического, физико-математического и историко-филологического - организуются, стараниями нового Министра народного просвещения С.С .Уварова, всего два - философский и юридический. Философский при этом состоял из двух отделений: филологического и математического. В таком виде философский факультет просуществовал до 1850 г. В этом году, в ответ на распространение (как считали ретроградно мыслящие властители того времени) через преподавание философии французского свободомыслия (“вольтерьянства”), в сущности, в ответ на революционные движения в Западной Европе, в особенности же на Французскую революцию 1848 г., Высочайшим повелением преподавание философии светскими профессорами было упразднено, упразднялись кафедры философии, а философский факультет нашего университета был просто разделен на два факультета - историко-филологический и физико-математический. Преподавание логики было возложено на представителей черного духовенства.

Упразднение в 1850 г. философского факультета (и не только в нашем университете) было обосновано ставшей крылатой фразой тогдашнего Министра народного просвещения П.А. Ширинского-Шихматова: “Польза философии не доказана, а вред от нее возможен”. В жизни же буквально следующее десятилетие убедило учебное начальство на местах, что скорее наоборот: вред философии не доказан, а польза от нее возможна. И действительно, стало ясно, что отсутствие философии в учебном процессе привело к существенным пробелам в умственном образовании студентов (читаемые богословами логика и психология философию, естественно, не исчерпывали, а философические вопросы каждой науки в отдельности не давали общего представления о структуре и закономерностях естественноисторического процесса). Студенты из-за этого были лишены возможности изучать общий исторический процесс развития и его естественные законы, и, кроме того, подпадали под влияние самых вульгарных даже и не систем философии, а всего лишь отдельных мировоззренческих взглядов. По частым ходатайствам снизу, от учебных округов, в 1859 г. было повелено возобновить в университетах преподавание философии. В 1860 г. были вновь открыты кафедры философии, но преподавать философию из-за утраты кадров, можно сказать, было уже некому. Понадобились годы, чтобы в нашем университете утвердились курсы философии светских преподавателей, а вместе с этим наступил и период ее интенсивного развития.

Начинался благоприятный для философии период, период формирования в университете новой генерации российских философов, российских докторов философии. Одним из них был будущий ректор нашего университета, ученый и преподаватель философии, психологии, родоначальник Санкт-Петербургской школы логиков Михаил Иванович Владиславлев. Как и многие его предшественники, российские философы и логики, он тоже получил философско-логическое образование в Германии. Надо отметить, что такая практика была обычным делом: выпускники, оставленные при университете для подготовки к профессорскому званию, отправлялись за рубеж (обычно в Германию) для совершенствования своих знаний по философии.

По возвращении из-за границы, где он пробыл чуть более двух лет (1862 - 1864) и слушал в германских университетах Куно-Фишера, Лотце и Ноака, в 1866 г. М.И. Владиславлев приступает к преподаванию философии, став в 1871 г. ординарным профессором университета. С 1885 г. он декан историко-филологического факультета, с 1887 г. - ректор. В это же время в университете проходят защиты докторских диссертаций по философии таких ученых, как М.И. Каринский (1880), Л.В. Рутковский (1888).

После 1860 г. растет как число оригинальных российских работ по философии и логике, так и число специалистов по этим дисциплинам. Ученики М.И. Владиславлева - А.И. Введенский, Н.Я. Грот, Н.Н. Ланге, Э.Л. Радлов и тот же Л.В. Рутковский - сумели в дальнейшем сказать новое и веское слово в науке: Э.Л. Радлов и А.И. Введенский в Санкт-Петербургском, Н.Я. Грот - в Московском, Н.Н. Ланге - в Новороссийском (Одесском) университетах. В Петербургском университете защищал магистерскую (1874 г.) и докторскую (1880 г.) диссертации, а также читал лекции Владимир Соловьев.

Кафедра философии носила общеуниверситетский характер и располагалась на историко-филологическом факультете. Долгие годы, с 1890-го по 1923 г., кафедру философии историко-филологического факультета нашего университета возглавлял Александр Иванович Введенский, учениками которого в свою очередь являлись такие, ставшие известными философами и логиками, сотрудники нашего университета, как С.И. Поварнин, Н.О. Лосский и И.И. Лапшин. А.И. Введенский много потрудился ради пропаганды и распространения философии в России. Ему, в частности, принадлежит инициатива создания при Санкт-Петербургском университете первого философского общества в России, которое провело свое первое собрание 31 января (13 февраля по новому стилю) 1898 г. в Актовом зале университета. Вот что писал по этому поводу в дневнике тогдашний студент, а позже профессор уже советского философского факультета Сергей Иннокентиевич Поварнин:

“31 января совершилось малозаметное в общем ходе жизни, но крупное в сфере научных ее интересов событие: открытие первого в России философского общества при Петербургском университете. Знамение времени!
В 1874 году читается речь на общем собрании. Кавелин счел возможным сказать следующие слова: “Теперь философия совершенно забыта. О ней никто не думает, поминают ее вскользь, разве для того, чтобы потешиться над забавными простаками, которые могли заниматься такими вопросами. Говорить серьезно о философии теперь так же смешно, как носить напудренный парик”. Как давно это было, и как недавно! Прошло 24 года — а кажется, что прошло полстолетия...
Большой Актовый зал университета был переполнен. Когда я вошел в него, еще до 8 часов, — до объявленного начала собрания, не только все стулья были уже заняты, но нельзя было протиснуться и сбоку, где стояли счастливцы, успевшие пройти вперед. Тщетно разыскивали свободные места опоздавшие курсистки и студенты. Студентам разрешили подняться на хоры и тем несколько уменьшили тесноту...
Прозвенел звонок председателя. Все стихло. Председатель прочитал краткую историю возникновения общества, над осуществлением которого более всего потрудился профессор Санкт-Петербургского Университета А.И.Введенский. Затем вышел на кафедру г. Введенский и поведал о “судьбах философии в России”. Печальная была эта история!.”

С середины XIX в., вплоть до 1919 г., университет не претерпевал затрагивающих факультеты структурных изменений. События 1917 г. вначале не оказали влияния на университетскую жизнь и на состояние преподавания философии в университете, поменялось лишь название университета. Временное правительство в 1917 г. убрало из названия слово “императорский”, а в 1918 г. большевики сделали университет Первым Петроградским университетом. В остальном же все осталось как прежде: профессора продолжали читать свои прежние курсы. Профессорами этими были А.И. Введенский, Н.О. Лосский, И.И. Лапшин, С.Л. Франк, С.И. Поварнин и др. Читали лекции историки Н.И. Кареев и Л.П. Карсавин, социолог П.А. Сорокин.

С конца же 1919 г. пошли сплошные - и существенные - большевистские новации, начался процесс “завоевания университета изнутри”. Дореволюционные преподаватели философии, как тогда посчитала новая власть, были непригодны для ее целей по духу, целям и своему социальному положению или происхождению и либо уходили сами, либо отчислялись из университета. Наиболее известна высылка из России в 1922 - 1923 гг. большой группы философов, в числе которых были и профессора Петроградского университета Н.О. Лосский, И.И. Лапшин, Л.П. Карсавин, С.Л. Франк, П.А. Сорокин. А.И. Введенский не покинул страны, но ушел в 1923 г. на пенсию, и его более чем 30-ти летнее заведование кафедрой философии закончилось. Кафедру философии факультета общественных наук (ФОН) принял от него Михаил Васильевич Серебряков, который долгие годы после этого был единственным профессором философии в нашем университете. В 1923 г. ушел из университета и ставший уже при новой власти профессором С.И.Поварнин.

Пути и судьбы философии и философов в нашей стране испокон веков непростые. Можно напомнить и совсем забытые, хотя и советского периода, лозунги: “Философию за борт!” - так называлась статья бывшего тогда ректором университета С.К. Минина в журнале “Под знаменем марксизма” (1922 г., 5-6). В 1930 г. сменивший М.В. Серебрякова на посту ректора университета Ю.Н. Никич, между прочим, бывший заведующий курсами Красных хозяйственников, тоже приступил к коренной перестройке университета, усмотрев в его структуре и стиле преподавания “феодализм и метафизику”. Он пошел в преобразованиях так далеко, что в результате его действий с 1930-го по 1934 г. в университете вовсе отсутствовали гуманитарные факультеты, и университет тем самым потерял на время свое универсальное и гуманитарное лицо. Отделившееся от университета правовое отделение (ПРО) стало самостоятельным Институтом советского права; факультет языкознания и материальной культуры (ЯМФАК) был превращен в Ленинградский институт истории и лингвистики (ЛИЛИ), а позже он стал Институтом философии, лингвистики и литературы (ЛИФЛИ). В 1937 г. этот институт вновь вошел в состав университета.

Преподавание философии в университете в это время осуществляли две кафедры, одна (заведующий проф. И.И. Презент) находилась на биологическом факультете, другая (заведующий доцент А.С. Поляк) - на математическом, и это яркий показатель места и роли философии в образовании того периода. Был еще и общеуниверситетский кабинет диалектического материализма.

Ощущение недостатка квалифицированных специалистов в области теоретического мышления, т.е. осознание вреда от отсутствия философии в образовательном процессе (и не только в университетском) произошло в нашей стране в конце 30-х годов. История тем самым в очередной раз показала, что во все времена, как до, так и после революции 1917 г., не было сформировано иного пути развития и совершенствования способности теоретического мышления, кроме как через “изучение всей предшествующей философии”. Культура теоретического мышления формируется лишь в процессе длительных рассуждений, кропотливой мыслительной работы, что было подмечено еще Парменидом, который (по Платону) говорил молодому Сократу: “Ты преждевременно, не поупражнявшись как следует, берешься определять, что такое прекрасное, справедливое, благое и любая другая идея... Твое рвение к рассуждениям, будь уверен, прекрасно и божественно, но, пока ты еще молод, постарайся поупражняться побольше в том, что большинство считает и называет пустословием; в противном случае истина будет от тебя ускользать”. Вот это умение и формирует философия своими составляющими, своим предметным полем, своими методами, своей историей и своими теориями. Со времен тривиума и квадривиума она зарекомендовала себя как неотъемлемая часть общеобразовательного интеллектуального развития, активизируя умственную самодеятельность, возбуждая вопросы и споры о вещах непосредственно не наблюдаемых, сложных и поэтому, зачастую, до конца не разрешаемых, неопределенных. Даже только своими историческими примерами она приучает к интеллектуальной культуре, к дисциплине ума в процессе рассуждений, к всестороннему рассмотрению исследуемого, к учету разных мнений, взглядов, аргументов, к самонаблюдению, саморефлексии.

Материал подготовлен к публикации профессором В.И.Кобзарем